Однажды в студенную зимнюю пору
Я из лесу вышел, был сильный мороз,
Пошёл я тогда не куда-нибудь, в гору
И путь лепестками был выстлан из роз.
Я шёл и пришел на большую поляну
И было на ней разноцветье цветов,
От запахов был бесконечно я пьяный,
Других тоже множество было даров.
И был я там долго, любил и смеялся,
И кажется вовсе забыл про мороз,
Про лес, где от холода я загибался,
Когда отморозил и уши, и нос.
Кого мне винить в том, но так уж случилось
Что вдруг я скатился с той легкой горы?
И счастье, что даром досталось, забылось,
И начал ценить я лишь пот и труды.
И трудно теперь я взбирался на гору,
И ноги до крови себе раздирал,
Но лез я упрямо в студенную пору
Ведь там, куда лез, я уже побывал.
И вновь повторил я свой путь в эту гору:
Я из лесу вышел, был сильный мороз,
И шел я в студенную злейшую пору,
Лишь путь лепестками не устлан из роз.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Поэт и еврейский язык - zaharur На вышеприведённой фотографии изображена одна из страниц записной книжки Александра Сергеевича Пушкина, взятая из книги «Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты». — 1935г.
В источнике есть фото и другой странички:
http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/yazyki-perevody/yazyki-perevody-006.htm
Изображения датированы самим Пушкиным 16 марта 1832 г.
В библиотеке Пушкина была книга по еврейскому языку: Hurwitz Hyman «The Elements of the Hebrew Language». London. 1829
Это проливает некоторый свет на то, откуда «солнце русской поэзии» стремилось, по крайней мере, по временам, почерпнуть живительную влагу для своего творчества :)
А как иначе? Выходит, и Пушкин не был бы в полной мере Пушкиным без обращения к этим истокам? Понятно также, что это никто никогда не собирался «собирать и публиковать». Ведь, во-первых, это корни творчества, а не его плоды, а, во-вторых, далеко не всем было бы приятно видеть в сердце русского поэта тяготение к чему-то еврейскому. Зачем наводить тень на ясное солнце? Уж лучше говорить о его арапских корнях. Это, по крайней мере, не стыдно и не помешает ему остаться подлинно русским светилом.
А, с другой стороны, как говорится, из песни слов не выкинешь, и всё тайное когда-либо соделывается явным… :) Конечно, это ещё ничего не доказывает, ведь скажет кто-нибудь: он и на французском писал, и что теперь? И всё же, любопытная деталь... Впрочем, абсолютно не важно, была ли в Пушкине еврейская кровь, или же нет. Гораздо важнее то, что в его записной книжке были такие страницы!
